Рон решил попробовать создать демо-версию национал-социализма в классе старшеклассников. Каждый день на неделе был посвящен новому аспекту этого режима, а учитель становился его правителем. Важно понимать, что это было сделано не забавы ради, а чтобы показать ребятам, какого это верить во что-то, не видя истинной подоплеки.
Дисциплина стала темой первого дня. Джонс прочитал ученикам лекцию о самоконтроле, о том, что именно дисциплина ведет к победам. Потом Рон предложил ученикам самим попробовать силу дисциплины, для этого они должны были сидеть в особом положении «смирно» (ничего жесткого, но все-равно довольно сложно), которое, по словам учителя, должно было помочь ребятам концентрироваться и укрепить их волю. Класс раз за разом тренировался принимать положение «смирно», потом пришел черед тренировок на то, чтобы быстро занять свое место и правильно сесть. В итоге класс научился заходить в класс без единого звука и садиться в положение «смирно» за несколько секунд.
Старшеклассники быстро привыкли к новым правилам и это удивило учителя, он решил продвинуться еще немного дальше и ввести чуть больше правил, которые требовали от учеников более собранного поведения, чтобы посмотреть, как скоро школьникам это надоест. В итоге ученики были обязаны со звонком уже сидеть в положении «смирно», обращение к учителю должно было обязательно начинаться со слов «мистер Джонс», а также ребята должны были отвечать и спрашивать четко и информативно. Преподаватель активно поощрял и благодарил учеников, которые отвечали правильно и делал замечания тем, кто лил воду или просто вяло отвечал. Это дало поразительный результат, те, кто обычно не принимал участия в работе класса, включились, ребята начали более внимательно друг друга слушать, чтобы правильно ответить или спросить. Все указывало на то, что новый подход дает свои результаты, хотя должен был показать, что тоталитаризм – это темная дорожка.
Единство и сплоченность стали темой вторника. Когда Рон вошел в свой класс, он обнаружил там учеников, которые сидели в положении «смирно» и молча его ждали. Он был удивлен, что идея дисциплины так прижилась, его напугала та скорость, с которой ребята приняли ее. Но Рон все же решил продолжить эксперимент. Он рассказал старшеклассникам про общность, как взаимовыручка помогает людям, а также о том, что у группы больше возможностей совершить что-то, нежели у отдельной личности.
После лекции, класс перешел к практике, Джонс придумал слоган «Сила в дисциплине, сила в общности» и заставлял учеников хором его повторять. Одновременно он задавал сам себе вопросы о том, почему эти дети так охотно ему подчиняются, и недоумевал, почему этот, практически армейский, режим не вызывает у ребят сопротивления. Однако, он видел, как его ученики оглядываются друг на друга, как они чувствуют общую силу, сплоченность, он видел, что им нравится принадлежать к чему-то большему, они уже не так одиноки в мире, нет, они теперь одно целое, и они сильны. Рон Джонс и сам ненадолго почувствовал это, поэтому в конце занятия, совершенно спонтанно он придумал и ввел новое приветствие для учеников, а также название их мини-отряду «Третья волна» (аналогия к моряцкому убеждению, что третья волна самая сильная).
Ребята должны были приветствовать друг друга только этим жестом, что они и начали с воодушевлением делать. Им это нравилось, и не только им, уже и другие школьники интересовались Третьей волной и хотели присоединиться к ней.
В среду к «Третьей волне» уже примкнуло 13 человек, ребята просто решили прогулять свои уроки и прийти к Джонсу, всего школьников было 43. В связи с этим учитель решил выдавать членские билеты, для этого был выработан строгий регламент, который нужно было соблюдать. Также среда была объявлена днем, посвященным действию. Рон прочитал лекцию о том, что сила в действии, а также рассказал, что в классах, где ученики соперничают между собой учиться значительно сложнее, чем в классах, где они помогают друг другу и двигаются к цели вместе.
Рон Джонс начал давать своим подопечным различные задания, которые те должны были выполнить. Он придумал задание для каждого, чтобы все они почувствовали себя причастными к общему труду. Одни создавали знамя «Третьей волны», другие учили адреса участников движения, третьи учили новых ребят правильно сидеть и разговаривать. В итоге ребята с большим энтузиазмом подходили к работе, кроме этого они и учиться начали с большой охотой(огромные задания, который дал им учитель были выполнены и перевыполнены учениками). Также, не смотря на то, что ответственными за дисциплину были назначены только 3 ученика, тенденция доносительства развивалась огромными темпами. Очень многие старались следить за остальными и сообщать о любых нарушениях. Но, что любопытно, они делали это не для того, чтобы выслужиться, а для общего порядка и блага.
Кроме этого, новое движение обрело большую популярность в школе, сам директор на вечернем совете поприветствовал Джонса салютом «Третьей волны», а к концу дня членами этого движения были уже 200 учеников.
Рон чувствовал себя подавленно, его пугал тот факт, что никто не противодействовал его нововведениям. Ученики, учителя и даже директор только радовались ими. Даже несколько обеспокоенных родителей, которые обратились за объяснениями к учителю через раввина местной церкви, но и они были удовлетворены объяснением, что это лишь изучение немецкого типа личности. Также Рона пугало рвение учеников, многие из них следили друг за другом и требовали строгого соблюдения всех правил, то же доносительство, а также имело место открытое проявление агрессии в отношении тех, кто не воспринимал движение всерьез. Также некоторые дети начали сами назначать себе роли, например, таким образом один мальчик самопровозгласил себя телохранителем учителя и ходил за ним по пятам, охраняя и открывая и закрывая двери. Такое поведение и отсутствие сопротивления вызывали шок у Рона и пугали его.
Четверг начался для Рона Джонса с душевных метаний, он чувствовал, что «Третья волна» захватывает не только его учеников, но и его самого. Рон начал ощущать, что роль диктатора медленно перестает быть ролью, он чувствовал, что вживается в нее. Джонса это сильно беспокоило, также движение сильно подрывало учебный процесс, поэтому, он начал задумываться о том, чтобы прекратить эксперимент. Однако, Рон не знал как сделать это правильно. В итоге на четвертый день эксперимента он сообщил ребятам, что они стали участниками движения, которое распространяется по всей стране. Также он сказал им, что в пятницу будет большое собрание только для «Третьей волны», на котором они буду смотреть, как кандидат в президенты объявляет об официальном формировании движения, а также побеседуют с прессой. Рону удалось убедить ребят в том, что они особенные, что именно с их помощью стране покажут силу дисциплины и общности, что именно они смогут изменить всю американскую нацию.
И вот, в пятницу, когда все 200 учеников собрались в момент начала трансляции Рон включил перед ними пустой канал, по которому передавался только шум, ученики с ожиданием и напряжением вглядывались в экран, однако там ничего не было. Лишь спустя определенное время до ребят начало доходить, что никакого объявления не будет. После этого Джонс объявил им, что не существует никакого общенационального движения:
Вы думали, что вы — избранные, что вы лучше тех, кого нет в этой комнате. Вы продали свою свободу за удобства, которые дают дисциплина и превосходство. Вы решили отказаться от своих собственных убеждений и принять волю группы и большую ложь. О, вы, конечно, думаете про себя, что вы просто хотели поразвлечься, что вы могли в любой момент выйти из игры. Но к чему вы шли? Как далеко вы могли бы зайти? Давайте я покажу вам ваше будущее.
С этими словами он включил им фильм об ужасах фашизма и порядков Третьего рейха. Это шокировало всех, после окончания фильма в зале была гробовая тишина, каждый пытался понять и переварить то, что сейчас произошло. И, я думаю, прекрасным выводом и окончанием этой статьи послужит монолог того самого учителя, который был произнесен после того, как ребята пришли в себя:
На опыте прошедшей недели мы все попробовали, каково было жить и совершать поступки в нацистской Германии. Мы узнали, что значит создать дисциплинированную социальную среду, построить особое общество, поклясться в верности этому обществу, заменить разум правилами. Да, из нас всех получились бы хорошие немцы. Мы бы надели форму, отворачивались бы, когда наших друзей и соседей предавали анафеме, а потом преследовали, держали бы двери на запоре, работали бы на «оборонных» заводах, сжигали бы идеи. Да, мы узнали, хотя и не такой дорогой ценой, что значит найти героя, принимать поспешные решения чувствовать себя всесильными хозяевами судьбы. Мы знаем, как страшно быть отвергнутым и как приятно делать что-нибудь правильно и получать за это награды, быть главным, быть правым. Мы видели и, наверное, почувствовали, к чему все это приведет, если дойти до крайности. Каждый из нас за последнюю неделю стал свидетелем некоторых событий. Мы видели, что фашизм — это не то, что делают какие-то другие люди. Нет, он здесь, в этой комнате, в наших собственных привычках и образе жизни. Стоит только чуть-чуть копнуть, и он появится на поверхности. Это что-то, сидящее внутри у каждого из нас. Мы носим его в себе, как заразную болезнь. Фашизм — это вера в то, что люди по своей природе порочны, и поэтому не могут вести себя хорошо по отношению друг к другу. Отсюда следует, что для сохранения социального порядка необходимы сильный вождь и дисциплина. Есть и еще одна вещь — самооправдание.
Это последний урок, который нам надо усвоить. По-видимому, он имеет самое большое значение. Этот урок связан с вопросом, с которого началось наше рискованное исследование жизни нацистов. Вы помните этот вопрос? В нем выражалось недоумение по поводу того, как могло население Германии притворяться, что ничего не знает и не участвует в нацистском движении. Если память мне не изменяет, то вопрос звучал примерно так: «Как могли немецкие солдаты, учителя, железнодорожные кондукторы, медицинские сестры, налоговые инспекторы, средние граждане заявлять после краха Третьего рейха, что они ничего не знали о том, что происходило? Как может народ быть частью какого-то процесса, а потом после смены власти притворяться, что никто ни в чём на самом деле не участвовал? Что заставляет людей вычеркивать из памяти собственную историю?» В течение следующих нескольких минут, а может быть и лет, у вас будет возможность ответить на этот вопрос.
Если нам удалось полностью воспроизвести немецкий менталитет, то ни один из вас никогда не признается, что был на последнем сборе Третьей волны. Так же как немцам, вам будет трудно признаться самим себе, что вы зашли настолько далеко. Вы не допустите, чтобы ваши друзья и родители узнали, что вы хотели отказаться от личной свободы и воли ради диктата порядка и невидимых вождей. Вы не можете признать, что вами манипулировали, что вы следовали за кем-то, что вы приняли Третью волну как образ жизни. Вы не признаетесь, что участвовали в этом безумии. Вы будете хранить этот день и этот сбор в тайне. Это будет и моя тайна — наша общая с вами тайна.
Спасибо за то, что вы с нами.
С любовью, Рителлинг favorite
