Ну, начнём с того, что есть такая профессия — актёр. Эти лицедеи, бля, занимаются тем, что взвихривают заплаканные очи к свету грандиозных лампад и ставят своею главной задачей заставить зрителя поверить — по крайней мере, к последнему их призывал дед Станиславский, желая братцам-театралам жить не по лжи с той самой секунды, когда те решились взойти на подмостки (прислонясь к дверному косяку😃).

Станиславский — великий нахуй театральный режиссёр — первый, кто, сохранив верность традиционному театру, в то же время совершил прорыв: создал систему, которая заставляла актёра «поверить», передать
напряженные духовные начала персонажа и так сильно перенервничать, что сойти с ума и за счёт того ощутить себя играемым героем.

С точки зрения Станиславского, например, хромого негра надо играть постепенно: сначала просто зайти на сцену, потом подумать, что тебя с персонажем сближает. Обойти стул, на котором хромой негр мог бы думать об отце, умершем на плантации от палящего солнца, обдумать нравственные качества и характерные черты.

Ну и был у Станиславского нерадивый ученичок — некто Михаил Чехов, племянник Антона, сын Александра (ряд можно продолжить). И знаешь, дружок, ты удивишься, но практически весь вчерашний и сегодняшний Голливуд — от «В джазе только девушки» до сраного «Джокера» — существует по канонам, заданным этим крутейшим парнем. Несколько десятилетий назад систему Чехова с упоением обсуждала, затягиваясь ментоловым пэлмэлом, красотка Мэрилин, а сегодня его без преувеличения потрясающую работу «О технике актёра» с удовольствием листает старина Клинт Иствуд и кумир твоего бати Де Ниро.

«Почему ж тады Чехов нерадивый?», — возник вопрос у тебя. Да потому, что система Станиславского и нынче является общепринятым учением, а Чехов уже в своё темное время решил ее не только усовершенствовать на свой лад, но и придумать кой-че от себя. В миру такие люди известны как выдающиеся.

Пару слов о самом Михаиле Александровиче: родился в 1891 в Питере в общих чертах понятно у кого. В 1912 пришёл как актёр в труппу существующего на тот момент чуть больше 10 лет МХТ, к Станиславскому, Немировичу, Вахтангову — одним словом, великим ребятам. В 1921 произвёл абсолютный фурор ролью Хлестакова (та роль Чехова и сегодня — украшение русского театра). Впоследствии, послав нахуй Сталина, не вернулся с гастролей в Германии и остался строить долгую счастливую жизнь за бугром как режиссёр-педагог, в то же время продолжая сниматься — например, у Хичкока в «Заворожённом».

Итак, возвращаемся к системе, разработанной Чеховым — он, к слову, называл ее «подглядом», поскольку та соединяла воедино огромное количество техник и подходов актеров из десятка стран (России, Англии, Франции, Америки, Литвы, Латвии и.т.д) и систематизировала их в рамках одной школы.

Ее главная цель — доказать актеру, что нет ничего важнее фантазии: верного построения образов и желания реализовать на сцене нужный. Одним словом, если тебе нужно сыграть хромого негра, необходимо максимально точно сымитировать низкий интеллект, желание пообедать, боль в ноге, подобную обезьяньей речь и пр.
То есть, по Чехову, ты становишься хромым негром, а не человеком N в предлагаемых обстоятельствах хромого негра.
Также важны импульсы, которые испытывает твой хромой негр, скажем, при встрече со своим господином: страх, тревога, неожиданность — всё, что, с точки зрения Чехова, должно раскрываться в образе сразу, а не постепенно.

Чехову был крайне важен характер героя. Он был убеждён в невозможности существования «просто» спортсмена или «просто» политика: в любом, по его мнению, человеке есть что-то конкретное, живое и прекрасное, что обязательно нужно показать.

Ну и вот тебе напоследок, дружок-с, мудрый совет, если хочешь доказать маме, что из тебя актёр по кайфу:

«Умеющий ценить атмосферу, ищет ее и в повседневной жизни. Каждый пейзаж, каждая улица, дом, комната имеют для него свою особую атмосферу. Иначе входит он в библиотеку, в госпиталь, в собор и иначе — в шумный ресторан, в гостиницу или музей. Он, как чувствительный аппарат, воспринимает окружающую его атмосферу и слушает ее, как музыку. Она меняет для него ту же мелодию, делая ее то мрачной и темной, то полной надежд и радости. Тот же знакомый ему пейзаж «звучит» для него иначе в атмосфере тихого весеннего утра или в грозу и бурю. Много нового узнает он через это звучание, обогащая свою душу и пробуждая в ней творческие силы. Жизнь полна атмосфер, только в театре режиссеры и актеры слишком часто склонны пренебрегать ею».

#творчество@appi.retelling

Спасибо за то, что Вы с ними.
С любовью, подписчик Рителлинг 💙

Спасибо за то, что вы с нами.
С любовью, Рителлинг favorite