Мало кто будет спорить о том, смерть — охуеть романтизированное понятие (так же, как и любые психические отклонения). Поэтому я хочу спросить тебя: «Боишься ли ты смерти?» Думаю, да, причём как самого окончания жизни, так и мучений в процессе. Если же твой ответ — «нет», то ты, скорее всего, пиздишь, в том числе и самому себе. Безусловно, всегда найдутся люди, которые хотят попиздострадать и умереть от любой хуйни (да камон, я сам таким был, разве что пиздострадал без мыслей о суициде, но тем не менее). Однако всё это — мнимая херня, так как при малейшей реальной опасности ты вполне инстинктивно станешь спасать свою жопу.

В конце XIX — начале XX века жил и творил всемирно известный психоаналитик — Зигмунд Фрейд. Невозможно преуменьшить его вклад как в современный психоанализ, который по прошествии ста лет всё ещё базируется на его идеях, так и в постфрейдистскую массовую культуру, где он предстает перед нами бородатым мужиком с сигарой, символизирующей пенис. Абсолютно правильная и дерзкая для своего времени идея Фрейда такова: анализант должен сам рассказывать о том, что он чувствует и что с ним происходит, и уже на основе его слов нужно делать вывод о его психическом состоянии. Не секрет, что Фрейд часто структурировал и дорабатывал чужие идеи и приходил к новым выводам — странным, противоречивым, но верным (не всегда, но все же). Об одном таком выводе мы сегодня и поговорим.

Все знают, что у людей есть влечение к жизни — инстинкт самосохранения. Он срабатывает, когда тебе угрожает какая-либо хуйня, а твой организм на уровне рефлексов пытается от нее защититься. Психоанализ определяет «влечение к жизни» более формально: так организм пытается сохранить свою нынешнюю, живую, органическую форму (к нему же относят половое влечение, но об этом дальше). Безусловно, человек, как способное к высшей нервной деятельности существо, может подавлять рефлексы и врываться в лютейший пиздец наперекор своим нейрончикам, которые говорят: «Не твори хуйню, она тебя убьёт». Однако в критических ситуациях сам не заметишь, как нагнёшься, когда в тебя летит какая-нибудь хуетень, или будешь держать равновесие, чтобы не пидорахнуться. Впрочем, есть и обратная сторона этого рефлекса.

Идею о «влечении к смерти» высказала российская ученица Карла Юнга и Зигмунда Фрейда — Сабина Шпильрейн (я сам удивился, когда узнал, что она из Ростова-на-Дону). Свою докторскую диссертацию 1912 года она посвятила проблеме деструктивного поведения человека. Шпильрейн пыталась разобраться, откуда появляется такая хуйня, как мазохизм, и что происходит в голове у тех, кто творит с собой различную поеботу и причиняет себе боль. Она констатировала: существуют влечения, которые влияют на психику настолько, что человеческое «Я», ответственное за принятие решений, уничтожается и дальнейшие влечения никак не контролируются. Другими словами, происходит замещение связи «Я—опыт» на «Мы—опыт».

Фрейду идея Сабины настолько зашла, что он решил доработать её и сформулировал теорию №2. Первая, зародышевая теория впечатлила мир психологии, вторая — была отвергнута всеми, кроме нескольких учеников Фрейда. Однако именно на основании второй теории было сформулировано понятие «влечения к смерти» в современном его понимании.

Для того, чтобы перейти к теориям, сперва узнаем, что представляет из себя это влечение. Сабина считала его некой хуетой, работающей в паре с сексуальным влечением, которые должны противостоять инстинкту самосохранения (когда тебе отказывает одноклассница, и ты, уже готовый умереть, режешь вены поперек). Фрейд же считал его неким инстинктом, который стремится восстановить первичное состояние организма — неживое, неорганическое, естественно простое состояние. Этот инстинкт появляется из-за накопления мортидо — хуйни, обратной либидо (напомню, что у Фрейда трах считался единственным смыслом существования, который заставляет нас жить). Мортидо накапливается за счет агрессии, которую мы не можем выплеснуть, поэтому долгая обида или депрессия из-за того, что твоя одноклассница/одногруппница (ебать клиентоориентированность) не дала полизать свою женскую писечку, может привести к притуплению инстинкта самосохранения и желанию суицида.

На этом определении основано представление об «инстинкте смерти» в первой теории Фрейда. Он противопоставляет сексуальное влечение инстинкту самосохранения, так как первое направлено на сохранение вида, а второй — индивида. Если в какой-то момент начнётся сдвиг в сторону сохранения вида, то произойдёт деструкция личности и закрепление танатоса (другое название инстинкта смерти). Короче говоря, два народа: секса и самозащиты – живут в мире, и их разница называется «инстинктом смерти» (исходя из названия, можно додумать, что смещение все же больше уходит в секс). Сюда же можно отнести отсутствие страха смерти в старости: человек на бессознательном уровне понимает, что от него уже не зависит сохранение вида — следовательно, происходит удовлетворение прожитой жизнью и начинает появляться инстинкт смерти.

Эта теория казалась неебически привлекательной и зашла практически всем, так как логично и, на первый взгляд, правильно описывала поведение, при котором пропадает влечение к жизни. Дальнейшее сотрудничество Фрейда с Сабиной привело к появлению второй теории, так как первая не отвечала на многие насущные вопросы, один из которых — почему люди себя калечат?

Фрейд довольно плотно занялся исследованием смерти и в 1920-х выкатил ту самую вторую теорию, в которой влечение к смерти уже не объяснялось результатом конфронтации полового влечения и инстинкта самосохранения, а противопоставлялось им обоим. Фрейд объединил их под названием «влечения к жизни», направленного на сохранение как индивида, так и вида. Когда влечение к жизни начинает ослабевать, пропорционально возрастает влечение к смерти, которое, как мы помним, является желанием вернуть организм к первичному его состоянию — неживой, неорганической материи.

Сперва вторая теория показалась другим психоанализаторам менее логичной, чем первая, но все же именно она получила дальнейшее развитие. В 1995 году психоаналитик Корделия Шмидт-Хеллерау описала влечение к смерти не как желание регресса, как это представлял себе Фрейд, а как непрерывное течение, которое приводит человека к смерти. Она перестала отождествлять деструктивное поведение и влечение к смерти, так как первое, на самом деле, является букетом из всяких разных психоаналитических терминов, которые связаны с психологической защитой. Влечение к смерти же — обычный рядовой процесс, который появляется при старении и незаинтересованности происходящим вокруг.

Шмидт-Хеллерау предложила настолько сильно разделить агрессию и влечение к смерти, что придумала специальное название для энергии безыинтересности — Лета. Это отсылка к древнегреческой мифологии: «кануть в Лету» означает быть забытым – то есть исчезнуть в водах Леты, реки забвения, которая забирает воспоминания умерших при входе в загробное царство бога Аида.

#разное@appi.retelling

Спасибо за то, что вы с нами.

Спасибо за то, что вы с нами.
С любовью, Рителлинг favorite